Родился в Курганской области в 1953 году в семье педагогов. Мой отец Герасимов Владимир Андреевич участник Великой Отечественной войны, участвовал в штурме Берлина и лично расписался на Рейхстаге. После окончания средней школы в 1970 году работал на Курганской ТЭЦ электромонтером. В это же время занимался в Курганском авиаспортклубе ДОСААФ, в группе планеристов и после обучения самостоятельно летал на планерах. С 1971 по 1973 год служил в Воздушно-Десантных войсках, где совершил 16 прыжков с парашютом. После службы в армии, работал в Свердловске на механическом заводе. В 1975 году поступил на очное отделение Свердловского юридического института, после окончания которого в 1979 году, прибыл по распределению в распоряжение УВД Мурманского облисполкома. Работал в следствии на различных должностях до 1998 года. Уволился из органов внутренних дел в должности — заместитель начальника Кировского ГОВД по следствию — начальник СО, в звании подполковник юстиции. За время службы награжден тремя ведомственными медалями и Указом Президента РФ медалью «За отличие в охране общественного порядка», а также нагрудными знаками «За отличие в службе МВД» и «Лучший следователь». После увольнения из МВД работал адвокатом. В 2005 году был назначен на должность мирового судьи судебного участка № 3 г.Кандалакша, а в 2007 году на основании Указа Президента РФ назначен Федеральным судьей Кандалакшского городского суда. С 2010 года судья в отставке. Женат, двое детей, и подрастают три внучки.
Когда родилась мечта покорить самую высокую точку России? Мечта с детства, с юности? Или лишь в зрелые годы приняли решения совершить что-то на грани возможного?
У меня более 40 лет есть хобби — горные лыжи, почему я и приехал по распределению в Апатиты. Начал кататься я еще в институтском горнолыжном клубе «Каскад». Кстати вместе с нами катались и ездили на гору на электричке, профессора Алексеев Сергей Сергеевич, будущий председатель Комитета Конституционного надзора СССР и Яковлев Вениамин Федорович, впоследствии более 13 лет возглавлявший Высший Арбитражный суд РФ. Я многое для себя вынес из бесед с этими выдающимися юристами. Для меня они остались педагогами и примером, каким должен быть юрист, на всю жизнь. В студенчестве, во время зимних каникул, я ездил кататься на Кавказ, в том числе и в Приэльбрусье. Вот тогда и зародилась мечта взойти на Эльбрус. Но как часто в жизни бывает, работа, дети, все как-то не получалось. Когда же вышел в отставку, решил для себя, что обязательно взойду на Эльбрус. Не хотелось сдаваться и возрасту, тем более что всегда поддерживал свою физическую форму. По поводу же «на грани возможного», тут вопрос скорее риторический. Эльбрус конечно не простая гора, но не Эверест же, вот там да, грань возможного или даже невозможного!
Попытка в 2011 году взойти на Эльбрус — это первая попытка, или были и другие? Может «за вашими плечами» были другие горы? Когда вы начали заниматься альпинизмом?
На Эльбрус я взошел только со второго раза. Первая попытка была в 2011 году, но как говорят альпинисты «гора не пустила». Было две группы, но никто не взошел. Причина — жесточайший мороз, свыше минус 30 градусов и это в июне месяце, и просто ураганный ветер, более 30 метров в секунду. Хотя страх перед горой появился, она стала казаться неприступной. Альпинизмом я ранее не занимался, но опыт горного туриста имел. Во время учебы в институте, в зимние каникулы, мы группой студентов ходили на лыжах в поход на Северный Урал. Поднимались на гору — Конжаковский Камень (1539 м). Это не совсем там, где погибла группа Дятлова, о которой в то время мы ничего не знали, но не очень далеко. Память о недельном походе сохранилась на всю жизнь. Было все, и холод и метель, и бессонные ночи, в общем приключений и экстрима хватило. Ну и родные Хибины я тоже облазил прилично, в том числе и как элемент подготовки к восхождению на Эльбрус.
Подготовка к восхождению — очень важная составляющая. Надо грамотно подготовить свое тело к неимоверным нагрузкам. Необходимо правильно выбрать снаряжение. Должны быть познания в природоведении, биологии, картографии и еще, наверняка, во многих областях. Мало посмотреть несколько фильмов или прочесть несколько книг об альпинизме. Что для Вас было самое непростое и самое легкое в подготовке?
Конечно подготовка важна. В течение года до восхождения, я регулярно тренировался, вырабатывал выносливость. Бегал на лыжах по 15 км., регулярно ходил в бассейн, где проплывал обязательную дистанцию в 1500 м., ну а когда сходил снег, садился на велосипед и в хорошем темпе 3-4 раза в неделю по 25 километров. Безусловно — эти тренировки помогли мне совершить восхождение. По поводу снаряжения, список всего необходимого нашел в Интернете, да и альпинистский клуб организовывающий восхождение, мне представил список нужного снаряжения. Насчет познания в природоведении, биологии, картографии, ну это наверное для восхождения и не нужно. В горы всегда ведет опытный гид, знающий маршрут, т.к. в случае непогоды можно легко заблудиться, сойти с маршрута и замерзнуть, либо провалиться в ледниковую щель. Выше 4500 м. на Эльбрусе шапкой висит ледник и так как гора «дышит», то образуются щели, которые заносит плотным снегом и случаев, когда проваливались в них, достаточно. Самое важное — это недельная акклиматизация, умение ходить в «кошках», самостраховка с помощью ледоруба на склоне, в случае падения. Это все отрабатывается там же на склоне, во время акклиматизационных выходов. Ну и конечно, сейчас в горы без GPS, никто не ходит. Книги об альпинизме конечно читал, особенно мне понравилась книга Джона Кракауэра «В разряженном воздухе». Он сам был участников того трагического восхождения на Эверест. Советую прочитать, я проглотил на одном дыхании. По поводу биологии, скорое наверное надо знать немного медицинских аспектов, то есть воздействие на организм гипоксии, мороза и сильного ветра, которые в условиях недостатка кислорода могут быть трагическими для организма. По поводу, что самое сложное в подготовке, для меня было все интересно. Если чем-то заниматься целенаправленно, повышается уровень мотивации, поэтому сама подготовка мне была в удовольствие. Правда когда для тренировки уходил в горы Хибины утром, а возвращался вечером, то конечно была сильная усталость, порой ни рукой, ни ногой дома не мог пошевелить.
Как отнеслись к решению взойти на Эльбрус Ваши близкие? Наверняка реакции на «я хочу это сделать» и «я сделал это» Вам запомнилась?
Мои близкие меня знают и относятся к моим поступкам с уважением. Они видят серьезную подготовку и понимают, что это не просто «блажь», а цель, которую я ставлю перед собой и решаю ее. И понимают, что я не могу иначе, за что я конечно им благодарен. Ведь моральная поддержка тоже важна.
Все альпинисты во время похода не раз задают себе вопрос -«вернуться или идти дальше?» На этот вопрос надо правильно отвечать: не допустить неоправданного риска или, наоборот, «ложную тревогу». Альпинист должен уметь точно оценивать ситуацию и решать когда дальнейшее восхождение еще по силам, а когда уже невозможно, основываясь на неоспоримых данных. Принятое решение может разнится с желаемым. И здесь можно провести некую аналогию с судейской работой. Вы так не считаете?
Насчет вопроса, вернуться или идти дальше, я уже ответил, что в первый раз взойти не получилось. Когда мороз был за 30 и шквальный ветер, ответственным за восхождение инструктором было принято решение возвращаться и его никто не оспаривал. Было видно, что некоторые люди уже находятся в полуобморочном состоянии. Честно и я боялся, что отморожу ноги и руки, т.к. уже не чувствовал их. Всем было ясно, что взойти не удастся. С нами вышли два опытных альпиниста, но шли не с группой, а самостоятельно. Оба уже ранее поднимались на Эльбрус и не раз, а один вообще на Памире совершил восхождение на пик Ленина, и пик Коммунизма (они сейчас называются конечно по другому). Так вот в районе «скал генерала Ленца», одного из них сорвало и ураганным ветром понесло вдоль склона. Остановили его скалы, о которых он сильно ударился, после чего они тоже повернули назад. В базовом лагере у этого альпиниста постоянно изо рта шла кровь. Я спросил, что с ним, на что он ответил, видимо зашиб при ударе о скалы легкие. Да, умение реально оценивать ситуацию и собственные силы имеют важное значение. Хотя порой желание взойти, перевешивает разум. По себе заметил, что на высоте свыше 5000 метров, замедляется мышление, реакции, человек становится как «сомнамбула». Медициной это состояние изучено и должно учитываться при оценке того, что человек может, и то, чего хочет. Насчет аналогии с судейской работой, я лично таковой не вижу, это совершенно разные виды деятельности.
Вообще, как-то работа судьей помогла в таком непростом и, можно сказать, героическом, достижении, как восхождение на Эльбрус.
Помогла ли мне работа судьей в восхождении на Эльбрус? Вряд ли, ну разве что материально. Работа судьи — это интересная и ответственная работа. Альпинизм же — это экстремальный спорт, который требует физической подготовки, морального настроя и желания «сделать это». Насчет героического достижения, ну наверное это слишком громко сказано, восхождение — это просто испытание человеком самого себя, что он сможет сделать, порою через не могу. Но главное в восхождении наверное, то ощущение счастья, когда стоишь на вершине, когда кажется все позади (хотя впереди еще тяжелый спуск, не менее опасный и трудный), когда под тобою другие горы и выше только бездонное бирюзовое небо, которое имеет совсем другой цвет и оттенки чем там внизу, где мы живем.
За вашими плечами были прыжки с парашютом. Смесь страха и восторга. Какое понятие вы бы дали, испытав на себе это состояние. Опишите свои ощущения в эти несколько десятков секунд.
Насчет прыжков с парашютом — это ведь тоже хобби, эдакий экстремальный спорт. Во время службы в армии, более сорока лет назад, я прыгал с круглым парашютом, с высоты 900 и 1200 м. Но затяжные прыжки с 4000 м., на спортивных куполах типа «крыло», это совсем другое. Просто так к ним не допускают. Я прошел курс обучения по программе AFF, получил допуск на высотные прыжки. Три километра свободное падение, а это примерно 60 секунд, и на высоте примерно 1000 метров раскрытие основного купола и заход на посадку. Парашютный спорт — это самое захватывающее из всего, что я делал. Парашютных дисциплин много, я занимаюсь «формацией». Формация — это когда в свободном падении несколько парашютистов сходятся в небе и делают разные фигуры. В небе руки и ноги, положение тела, являются своеобразными рулями и по небу можно летать взад и вперед, вправо и лево, «вспухать» и проваливаться. На полутора тысяч метров спортсмены «разбегаются» в разные стороны и раскрываю парашюты. Купол типа крыло, хорошо управляем и на посадку строишь заход как самолет. У меня пока всего 200 прыжков, но маме обещал сделать еще 500 и на этом закончить. То есть цель реальна, за это лето планирую сделать не менее 100 прыжков. Ощущения испытываемые при прыжке непередаваемые — это надо испытать самому. Вначале как говорят, глаза квадратные, ну а с опытом приходит настоящий кайф. Страх исчезает, хотя волнение перед покиданием борта самолета всегда присутствует. И еще важное — на аэродроме я забываю о возрасте, тем более в выполнении фигур я молодежи не уступаю ни в чем, за что пользуюсь уважением и признанием за «своего».
Ну и главный вопрос — ради чего? Этим вопросом задаются все, кто мечтает, но не может решиться взойти на вершину, прыгнуть с парашютом, погрузится на максимальные глубины ... Многие, и Вы в том числе, испытывали лишения, тратили много времени, несли материальные затраты, рисковали здоровьем и жизнью, и испытали еще многоженство трудностей, прежде чем результат в экстремальных увлечениях был достигнут. Вы из тех, кто скажет ЭТО того стоило. Что в Вашем понимании «ЭТО»? Что дают человеку подобные достижения?
На вопрос — ради чего? Тут для себя должен ответить каждый. Всегда были люди, которые хотели заглянуть «за горизонт», что бы узнать, а что же там? Видимо поэтому люди и идут в горы, прыгают с парашютом, погружаются в глубины и прочее. Мне же просто нравится делать то, чем я сейчас занимаюсь, Например, без прыжков я уже не мыслю свою жизнь. Видимо желание заглянуть за горизонт и узнать, «а что же там», заставляет меня делать то, что я делаю. Насчет подобных достижений отвечу, есть такое понятие — качество жизни, которое определяется определенным интересом к чему либо, а также желанием и умением добиваться поставленной цели. И еще, таким образом человек не побеждает старость, что не возможно, но сдвигает ее границы по возможности дальше. А насчет достижений, не хвастаю, просто констатирую. В течение последних трех лет, осенью, я хожу с группой энтузиастов на парусных яхтах. Прошли под парусом Балеарские острова в Средиземном море, При этом во время одного из переходов, во время сильного шторма, только наша яхта из 5-ти, сумела дойти от острова Пальма де Мальорка до о.Ибица, остальные вернулись. На следующий год мы прошли между Канарскими островами — Тенерифе, Гран-Канария, Фуэртовентура, Гомера и Пальма. В прошлом году я на паруснике «Мир», в качестве трейниза (стажера), не как пассажир, а как член экипажа, нес вахты на судне, прошел Северное море, из Гавра Франция в Фридрикстад Норвегия. Всего же прошел под парусом более 2000 морских миль. Ну а теперь я с нетерпением жду весны и новых прыжков. И еще как поется в песне Виктора Берковского «не дарите мне берег, подарите мне море, я за это ребята вам спасибо скажу», я мечтаю о новых путешествиях и походах под парусом, которые у меня обязательно будут. Поэтому я и говорю тысячу раз ДА, ЭТО того стоило. Ведь победа духа, вера в свои силы, да и просто физическая подготовка, очень важны для каждого из нас.
Интервью вела Анна Масальских, 16.02.2018
