Введение
18 марта 1920 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет издал декрет «Положение о революционных трибуналах».
Согласно данного положения Революционные Трибуналы Республики учреждались со специальной целью рассмотрения дел, направляемых к ним Чрезвычайными Комиссиями, Особыми Отделами и Комиссиями по борьбе с дезертирством по делам о дезертирах и принятых Трибуналами к своему рассмотрению. В соответствии с этим Трибуналам предоставлялось, в пределах действующих декретов, неограниченное ничем право в определении мер репрессии. Кроме Чрезвычайных Комиссий и Особых Отделов, право направления непосредственно дел в трибуналы принадлежало в отдельных случаях Народному Комиссару Юстиции, Народному Комиссару Внутренних Дел, Народному Комиссару Рабоче-Крестьянской Инспекции, местным Губернским Исполнительным Комитетам и Президиумам местных Советов Народных Судей по представлении Народных Судей.
Поводом к начатию дел в Трибуналах могло быть, сверх того, всякое заявление граждан или сообщения должностных лиц, административных мест, военных и гражданских судебных властей, явка с повинной, равно как и постановление самого Трибунала, вынесенное им в судебном заседании при рассмотрении иного дела. Трибуналы направляли в этих случаях все поступившие к ним заявления в Чрезвычайные Комиссии для расследования.
В целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины, охранения революционного порядка и борьбы с паразитическими элементами населения, в случае, если дознанием не было установлено достаточных данных для направления дел о них в порядке уголовного преследования, за Всероссийской Чрезвычайной Комиссией и Губернскими Чрезвычайными Комиссиями с утверждения Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, сохранялось право заключения таких лиц в лагерь принудительных работ на срок не свыше 5-ти лет.
Ведению Революционных Трибуналов подлежали дела:
1. О контрреволюционных деяниях.
2. Дела о крупной спекуляции товарами и предметами, взятыми на учет.
3. Дела по крупным должностным преступлениям лиц, обвиняемых в хищениях, подлогах, неправильной выдаче нарядов и участии в спекуляции той или иной формы, равно как и об иных более выдающихся должностных преступлениях, в том числе и взяточничестве.
4. Дела о явном дискредитировании власти Советскими работниками.
5. Дела о дезертирах, признанных злостными, и укрывателях дезертиров, поскольку таковые дела Комиссиями по борьбе с дезертирством были признаны превышающими их компетенцию, а также о пособниках и подстрекателях к дезертирству.
Определения Трибунала о принятии или непринятии к своему производству направляемых по указанным выше признакам к ним дел были окончательны и ни в каком порядке обжалованью не подлежали. Трибуналы вправе были принимать к своему производству из направляемых дел сверх указанных категорий и дела о всяких иных деяниях, если усмотрели в них признаки опасности для Р.С.Ф.С.Р. или порядков, в нем установленных.
Революционные Трибуналы учреждались во всех губернских городах Республики по одному на губернию. Такие же Трибуналы могли быть учреждены местными Советами по соглашению с Народным Комиссариатом Юстиции в городах, насчитывающих не менее 200000 населения.
В отношении Военно-Революционных Трибуналов на фронтах и Трибуналов, учрежденных в тылу, но которые подчинялись Революционному Военному Трибуналу Республики, как равно и Военно-Железнодорожных Трибуналов, которые учреждались в порядке охраны железных дорог, по случаю введения на них военного Положения, действовали особые о таких Трибуналах Положения, с изменениями, которые были непосредственно оговорены в этом Положении.
С опубликованием данного Положения Постановление Президиума ВЦИК о внесудебных полномочиях Чрезвычайной Комиссии от 20 июня 1919 года (Собр. Узак., 1919, N 27, ст. 301), декрет об Особом Трибунале при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии от 21 октября 1919 г. (Собр. Узак., 1919, N 53, ст. 504) были отменены. Все существовавшие Чрезвычайные Военные Суды и иные учреждения чрезвычайного характера с судебными функциями, а также Революционные Трибуналы, которые были учреждены в ином порядке или действовали не на основании правил, изложенных в данном Положении были упразднены.
Революционные Трибуналы избирались местными Советами и Губернскими Исполнительными Комитетами в составе одного Председателя Трибунала и двух членов Трибунала, в том числе один из состава местной Коллегии Губернской Чрезвычайной Комиссии. Об избрании или изменении состава Трибунала местный Совет сообщал в Кассационный Трибунал, которому принадлежало право мотивированного отвода Председателя Трибунала. Губернские Исполнительные Комитеты в пределах штатов Трибуналов и в зависимости от местных потребностей, как и для выездных сессий Трибунала, образовывали тем же порядком второй и третий составы Трибуналов из 3-х членов, которые работали согласно данного Положения по указанию Председателя Трибунала, который назначал и председательствующего для этих составов.
Входящий в состав Трибуналов член местной Коллегии Губернской Чрезвычайной Комиссии для Военных и Военно-Железнодорожных Трибуналов, соответственно правилам и порядкам, которые были изложены в Положении о таких Трибуналах, заменялся в Военных Трибуналах членом, который назначался по представлению начальника Особого Отдела, а для Железнодорожных Трибуналов – членом по представлению местной Районной Транспортной Чрезвычайной Комиссии.
Члены Трибунала избирались сроком на 3 месяца. Каждый член Трибунала мог быть как переизбран, так и отозван до срока постановлением тех же Советов и Губернских Исполнительных Комитетов.
Предварительное расследование по делам о контрреволюционных деяниях, дела о крупной спекуляции товарами и предметами, взятыми на учет, дела по крупным должностным преступлениям лиц, обвиняемых в хищениях, подлогах, неправильной выдаче нарядов и участии в спекуляции той или иной формы, а также и об иных должностных преступлениях, в том числе и взяточничестве, дела о явном дискредитировании власти Советскими работниками, дела о дезертирах, признанных злостными, и укрывателях дезертиров, а также о пособниках и подстрекателях к дезертирству, которые поступали на рассмотрение Трибунала, производились Чрезвычайными Комиссиями, Особыми Отделами и иными органами, которым принадлежало право направления дел в Трибуналы. В случае если дела, которые поступали в Трибуналы, требовали дополнительного следствия, они передавались Трибуналом для доследования, также, в Чрезвычайные Комиссии, Особые Отделы, Транспортные Чрезвычайные Комиссии, Комиссии по борьбе с дезертирством, или в те органы, от которых данное дело поступило. В случае если дело направлялось в Трибунал не из Чрезвычайных Комиссий, от Трибунала зависело признать произведенное расследование достаточно полным, с немедленным назначением его к слушанию.
В отношении Военных Трибуналов и Военно-Железнодорожных Трибуналов до полного слияния существовавших при них самостоятельных следственных органов с соответствующими аппаратами Особых Отделов и Транспортной Чрезвычайной Комиссии следственные аппараты данных Трибуналов были временно сохранены.
Для подготовки докладов по поступающим делам и составления заключений по ним при Трибуналах состояли особые следователи-докладчики, при чем Председатель Трибунала назначал одного из членов Трибунала наблюдающим за их действиями. В исключительных случаях Трибуналы могли возлагать на этих следователей производство дополнительных следственных действий по принятым к своему производству делам, без особого направления таких дел в Чрезвычайную Комиссию или Особые Отделы для доследования. Докладчиками по делам в Распорядительных заседаниях Трибунала могли быть как члены самого трибунала по назначению Председателя, так и следователи-докладчики за ответственностью, однако, члена Трибунала, наблюдающего за их действиями. Трибуналам принадлежало право проверки следственных действий по всем, уже поступившим к ним, как и находящимся еще в производстве Чрезвычайных Комиссий и Особых Отделов, делам, розыскные действия по которым уже были закончены.
Постановление следователей Трибуналов об арестах, выемках, обысках, освобождении арестованных и изменении меры пресечения, также как и привлечении новых лиц в качестве обвиняемых, имели силу только за подписью Председателя Трибунала, по докладу того члена Трибунала, которому было поручено наблюдение за производством дополнительных следствий по данному делу. Вопрос о прекращении дела до судебного разбирательства разрешался Пленумом Трибунала в Распорядительном заседании.
Производство следственных действий в уездах возлагалось на Губернскую Чрезвычайную Комиссию.
При назначении дополнительных следственных действий Трибуналы могли использовать, сверх того, все имеющиеся на местах следственные и розыскные органы.
Члены Трибунала, по поручению Трибунала, имели право посещения мест заключения и проверки закономерности содержания арестованных, сообщая через Распорядительное заседание Трибунала о замеченных нарушениях с предложением изменения меры пресечения тому учреждению, за которым числился арестованный. Последнее было обязано в семидневный срок либо освободить заключенного, либо представить мотивированное объяснение по возбужденному Трибуналом поводу.
Все поступающие дела не позднее 7 дней с момента поступления докладывались соответствующим членом Трибунала в Распорядительном заседании Трибунала, от которого зависело постановить либо о немедленном назначении дел к слушанию, при чем в этом случае Трибунал в том же заседании утверждал следователя и разрешал вопросы о вызове или невызове на заседание допрошенных на предварительном следствии свидетелей и экспертов, допущении защиты и обвинения и иные возникающие по делу вопросы и заявленные ходатайства, либо постановлял о доследовании или производстве отдельных дополнительных следственных действий, либо о прекращении дел, если не усмотрит во вменяемом деянии признаков, в вышеуказанных преступлениях, с направлением в таком случае дела в соответствующее судебное место, составляя о этом особое постановление. В случае принятия дела Трибуналом и утверждения заключения следователя фактическое слушание дел имело место не позднее одной недели с момента рассмотрения его в Распорядительном заседании.
В случаях скопления большого количества дел, в особенности дезертирских, и невозможности рассмотрения их с точным соблюдением сроков, обязательно образовывался параллельный состав Трибунала, которому поручалось специальное рассмотрение дел упомянутой категории.
При разрешении вопроса о вызове к рассмотрению дела допрошенных ранее свидетелей и экспертов и допущении обвинителя и защиты Революционный Трибунал сообразовывался исключительно со степенью ясности дел, доказанностью преступления и необходимостью личного опроса свидетелей, для проверки данных ими на предварительном следствии показаний и устранения имеющейся в них неполноты, либо противоречивости. При признании Трибуналом полноты, категоричности, достоверности и совершенной ясности показаний этих лиц, Трибунал был вправе не вызывать их на судебное рассмотрение дела, независимо от существенности их показаний по делу.
В случае обращения дела к доследованию либо назначения отдельных дополнительных действий производство таковых и заключение следствия должно было последовать в течение одного месяца. Для продления срока обязательно было постановление Трибунала.
В Трибуналах всех категорий, в том числе Военных и Военно-Железнодорожных, утвержденное Трибуналом заключение следователя и определение Трибунала о вызове свидетелей, экспертов и допущении обвинителя и защиты сообщалось обвиняемому. При чем, в случае его просьбы о том, обвиняемому предоставлялась возможность ознакомиться со всем производством по делу. Рассмотрение дела не могло иметь место ранее чем через 24 часа с момента вручения копии заключения. Обвиняемый имел право возбуждать ходатайства и жалобы по поводу произведенного следствия. Все эти ходатайства приобщались к делу и разрешались непосредственно в судебном заседании, если по существу этих ходатайств (допущение защиты и иные) уже не состоялось определение Трибунала при назначении дела к слушанию или в особом Распределительном заседание.
Допущение к участию в деле обвинения и защиты всецело зависело от Трибунала и разрешалось в Распорядительном заседании. Защитниками, кроме членов Коллегии Защитников и Обвинителей при Советах, которая образовывалась порядком, указанным в Положении о Народном Суде (Собр. Узак., 1918, N 85, ст. 889), могли быть только близкие или родственники подсудимого или лица, пользующиеся полным доверием Трибунала. В случае допущения Трибуналом по какому-либо делу обвинителя Трибунал обязан был допустить или назначить защитника.
Заседания Трибунала были публичны и имели место в присутствии обвиняемого. Отсутствие обвиняемого не могло служить препятствием к слушанию дела в случае согласия на то обвиняемого, или если было доказано уклонение обвиняемого от суда, или если обвиняемый находился вне пределов Р.С.Ф.С.Р. Трибунал вправе был постановить в этих случаях как о выделении дела, так и о его заочном слушании по своему усмотрению.
Во всех Трибуналах, в том числе Военных и Военно-Железнодорожных, порядок допроса вызванных на заседание свидетелей и экспертов зависил от Трибунала. Трибунал вправе был прекратить допрос и не допрашивать остальных свидетелей, если признавал дело и обстоятельства, для проверки которых свидетели вызывались, достаточно выясненными. Допущение новых свидетелей, не допрошенных ранее на предварительном следствии и приведенных в заседание средствами сторон, также зависело от Трибунала. Оглашение показаний свидетелей, не вызванных на заседание, либо вызванных, но не явившихся, оглашение и предъявление имеющихся по делу документов, приобщение новых документов также зависело от Трибунала и разрешалось им как по собственной инициативе, так и по ходатайству обвинителя и защиты по своему усмотрению. Показания подсудимого, данные им на предварительном следствии, равным образом могли быть оглашены.
В Трибуналах всех категорий обвинение и защита, если они были допущены, имели право ссылаться на все без исключения документы и показания, приобщенные к делу, независимо от их оглашения или не оглашения в судебном заседании. Трибунал вправе был постановить о недопущении прений сторон после заключения судебного следствия, если признавал дело в достаточной степени судебным следствием выясненным.
В Трибуналах всех категорий подсудимый имел право задавать вопросы свидетелям и давал объяснения как по существу всего дела, так и по поводу каждого документа или показания в любой момент судебного следствия. Трибунал мог, однако, устранить вопрос, если признавал его не относящимся к делу. Подсудимому всегда принадлежало последнее слово.
Обращение дела к доследованию могло иметь место только в случае признания Трибуналом такой неполноты следствия, которая не может быть восполнена на заседании Трибунала. Трибунал составлял о этом особое мотивированное постановление.
Приговоры постановлялись большинством голосов. Приговоры постановлялись в письменном виде за подписью всех членов Трибунала, которые участвовали на заседании. В приговоре указывалось: состав суда, время слушания дела, имя, отчество, фамилия, возраст, классовая принадлежность обвиняемого, место, время и существо преступного деяния, определение меры репрессии или постановление об оправдании. О ходе заседания велся протокол, где отмечались главные моменты рассмотрения дела, порядок допроса и существо показаний свидетелей и подсудимых, оглашение или предъявление документов, все частные постановления Трибунала, вынесенные им по тому или иному поводу при рассмотрении дела, и все заявления сторон по специальному их о том ходатайству. Содержание прений сторон в протокол не заносилось.
Трибунал выносил приговоры, руководствуясь исключительно оценкой обстоятельств дела и интересами пролетарской революции.
Никто не мог присутствовать в совещательной комнате, кроме членов Трибунала, участвующих в заседании.
Приговоры Революционных Трибуналов являлись окончательными и обжалованию в аппеляционном порядке не подлежали. Копия приговора вручалась осужденным не позднее 24-х часов после вынесения приговора. В кассационном порядке приговоры могли быть обжалованы, кроме приговоров Верховного Трибунала при ВЦИК и приговоров Военных Трибуналов и Трибуналов, приравненных к ним, в том числе военно-железнодорожных.
На подачу кассационных жалоб и протестов Трибуналов предоставлялось 48 часов с момента вручения приговора осужденным. Право принесения в тот же срок кассационных протестов на мягкость приговора или оправдательный приговор принадлежало всякому гражданину Республики.
Для установления единообразия в деятельности всех Революционных Трибуналов, надзора за такой деятельностью, разрешения процессуальных или иных вопросов, как равно рассмотрения кассационных жалоб и протестов по делам, разбираемым в Трибуналах, учреждался Кассационный трибунал при ВЦИК в составе Председателя Кассационного Трибунала, избираемого ВЦИК из состава членов Коллегии Народного Комиссариата Юстиции, двух членов его – Председателя Верховного Трибунала и Председателя Революционного Военного Трибунала Республики, которые входили в состав Кассационного Трибунала по должности, и члена – докладчика Кассационного Трибунала, который назначался ВЦИК.
Кассационные жалобы и протесты на обжалованные приговоры Революционный Трибунал в 24 часа с момента поступления жалобы обязан был направить вместе со всем делом в Кассационный Трибунал, при чем приостанавливал исполнение приговора до разрешения дела в кассационной инстанции с принятием мер пресечения.
Член – докладчик Кассационного трибунала давал заключение по жалобам и протестам и не присутствовал в совещательной комнате.
Поступавшие в Кассационный Трибунал жалобы и протесты рассматривались не позднее недельного срока со дня поступления жалобы.
Допущение жалобщиков и их представителей к поддержанию жалобы в заседании Кассационного Трибунала разрешалось трибуналом по своему усмотрению и объявлялось им при опубликовании списка дел, назначенных к слушанию.
Поводом для кассации являлось: 1) признание Кассационным Трибуналом существенным нарушение Трибуналом, вынесшим приговор, форм и порядка рассмотрения дел, установленных данным Положением, и 2) определение меры репрессии, которая не соответствовала деянию осужденного.
В случае признания меры репрессии которая не соответствовала деянию осужденного от Кассационного Трибунала зависело изменить меру репрессии без вторичного направления дела к слушанию, направляя свои определения об изменении меры репрессии в Президиум ВЦИК для утверждения.
Все Революционные Трибуналы, в том числе Военные и Военно-Железнодорожные, обязаны были представлять отчетность и копии своих приговоров в Кассационный Трибунал периодически и в сроки, указанные Кассационным Трибуналом, при чем Военные Трибуналы, подчиненные Трибуналу Республики, представляли копии своих приговоров и отчетность предварительно в Революционный трибунал Республики, а Железнодорожные – в Главный Военный Железнодорожный Трибунал и через них порядком, определенным ниже, в Кассационный Трибунал.
Член – докладчик Кассационного Трибунала представлял в Кассационный Трибунал сводки о деятельности всех Трибуналов, как равно докладывал ему обо всех замеченных им нарушениях, предлагал применение тех или иных дисциплинарных мер по отношению к председательствующему в заседании до отстранения от должности и предания суду включительно, при чем независимо от наличия или отсутствия кассационной жалобы, если найдет нужным, истребывал от Трибунала все дело для осмотра его в ревизионном порядке. От Кассационного Трибунала в этом случае зависело, признав допущенные нарушения существенными, отменить приговор и передать его на новое рассмотрение в Трибунал в ином составе либо изменить меру репрессии. О своей собственной деятельности Кассационный Трибунал представлял отчетность в Президиум ВЦИК и Народному Комиссару Юстиции.
В отношении Военных Трибуналов и Трибуналов, подчиненных ему, в том числе и Военно-Железнодорожных Трибуналов, обязанности члена-докладчика по представлению отчетности в Кассационный Трибунал исполнял председатель Революционного Военного Совета Республики, при чем член – докладчик Кассационного Трибунала давал свое заключение по его докладам.
Разрешение возникающих в порядке Трибунального производства вопросов процессуального характера как по кассационным жалобам, так и в результате ревизионной деятельности Кассационного Трибунала, если разрешение их требует принципиального истолкования статей закона и разъяснения определенных указаний всем Трибуналам для исполнения, осуществлялось Кассационным Трибуналом путем инструкций и циркуляров, по предварительному докладу члена-докладчика и после утверждения таких Народным Комиссариатом Юстиции. Тот же порядок относился и к циркулярам, которые рассылались Революционным Трибуналом Республики, Военным Трибуналам, Трибуналам, подчиненным ему, и Военно-Железнодорожным Трибуналам.
Верховный Революционный Трибунал избирался Президиумом ВЦИК в составе Председателя и двух членов и принимал к своему производству дела по определению Президиума ВЦИК, Народного Комиссариата Юстиции и Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. Порядок рассмотрения дел, установленный в данном Положении, распространялся на Верховный Трибунал. Функции Особого Трибунала при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии полностью переходили к Верховному Трибуналу ВЦИК.
Для производства предварительного следствия по делам, передаваемым на рассмотрение Верховного Трибунала, учреждалась Следственная Комиссия, председательствующий которой назначался Президиумом ВЦИК, с возложением на него обязанностей члена-докладчика в Распорядительном заседании Трибунала и иных, определенных данным Положением.(1)
Затем в сентябре – октябре 1921 года Мурманский губернский революционный трибунал был реорганизован в коллегию Мурманского губернского революционного трибунала. Для сдачи и приемки дел была назначена комиссия. Согласно акта от 4 октября 1921 года комиссия в составе председателя – заместителя председателя Мурманского губернского революционного трибунала Чижевского, членов комиссии: члена коллегии Комшилова и секретаря коллегии Сальникова, назначенная приказом по Мурманскому губернскому революционному трибуналу за № 1 п.2 по ликвидации дел и переписки делопроизводства Революционного военного трибунала Мурукрайона нашла: 1. По судебно-следственному производству ко дню ликвидации Революционного военного трибунала Мурукрайона по настольному реестру значилось всего 227 дел. 2. При проверке вещественных доказательств и книг комиссией установлено, что в расписке в деле № 2 указано, что принято ½ фунта китайского чая, тогда как в квитанции № 24 значится 1 ½ фунта. Нет документа на револьвер за № 393654 с кабурой и 6-ю патронами к нему принятый по квитанции № 13 по делу № 88, так как в книге вещественных доказательств имеется отметка о возвращении его. Проверяя квитанцию № 39, комиссия нашла, что количество кальсон значащихся в таковой с наличием в кладовой коменданта на сходятся, т.е. кальсон на 1 шт. меньше, а рубах на 1 шт. больше, кроме того была найдена 1 пара калош, которые нигде не числятся по книгам и квитанционной книжке. 3. При проверке денежных сумм и книг: денежного журнала и приходо-расходной книги казначея оказалось, что книги согласно приказов по Революционному военному трибуналу при Мурукрайоне велись правильно, запись в них верна, итоги правильны, но итоги книг и кладовая записка с наличием сумм в денежном ящике не сходятся на 600 рублей (николаевской валюты), которые были приняты по квитанции № 34 и приказом № 27 п.12 записаны не были, а потому в денежном ящике оказались излишки. Комиссией установлено, что ко дню проверки 2-го октября наличие сумм Революционного военного трибунала выразилось по книгам в 1 775 004 рубля 82 коп. и в денежном ящике на 600 рублей больше, итого следовательно 1 775 604 рубля 82 коп., кроме того в ящике коменданта при проверке вещественных доказательств были найдены деньги принятые по квитанции № 31, по делу Крептюкова и Ленгауера в сумме 14300 рублей, из них романовских 7800 рублей и советскими 6500 рублей, которые не были оприходованы приказом и не проведены по денежным книгам. Итого всего в остатке денежных сумм 1 789 904 рубля 82 коп. Комиссия при проверке вещественных доказательств нашла квитанцию за № 190/24 от 18-го июня 1921 года по которой было принято комендантом Революционного военного трибунала Ветровым от военного следователя Николаева 89 500 рублей и вещи по делу Шашева, квитанция записана в книгу вещественных доказательств не была, деньги приказом не оприходованы и не проведены по денежным книгам, вещи же Шашев получил обратно, на что комиссия нашла документ в деле № 2, а где деньги в сумме 89 500 рублей комиссии установить не представилось возможным. 4. В наличии 4 шт. круглых каучуковых печати, 2 шт. печатей сургучных, 2 шт. угловых штампов, 4 шт. регистрационных штампов, 5 шт. подписных штампов. 5. Наряды Революционного военного трибунала Мурукрайона с № 1 по 24 включительно пронумерованы и с описями бумаг и книг общей части – 15 шт., книг следственного отдела – 14 шт., книг хозяйственной части трибунала – 14 шт. 6. Канцелярские принадлежности, инвентарь, вооружение, обозное имущество все в наличии. Имелось три лошади, один из них жеребенок. Ликвидацию хозяйства Революционного военного трибунала Мурукрайона комиссия не проводила ввиду того, Мурманский губернский революционный трибунал оставался на довольствии при Упродмурукрае.(2).
По всем изложенным фактам постановлением распорядительного заседания Президиума Революционного трибунала Мурманской губернии при Мурманском укрепленном районе, в составе председателя Чижевского, членов Комшилова и Меллера при секретаре Сальникове от 6 октября 1921 года акт № 1 ликвидационной комиссии по ликвидации Революционного военного трибунала Мурукрайона с ведомостями был передан в следственный отдел для расследования о недостаче вещественных доказательств.(3).
Также ко дню ликвидации опись книг канцелярии трибунала включала в себя следующие документы: Книги общей части: Журнал входящих бумаг трибунала с 1 января по 7 мая 1921 года, тоже с 7 мая по 25 июля 1921 года. Журнал исходящих бумаг с 4 марта по 20 мая 1921 года. Журнал исходящих бумаг с 20 мая по 27 июля 1921 года. Журнал входящих бумаг с 27 июля по 27 сентября 1921 года. Журнал исходящих бумаг с 28 июля по 28 сентября 1921 года. Журнал входящих бумаг с 23 сентября 1921 года. Журнал исходящих бумаг с 28 сентября 1921 года. Книга дежурного по трибуналу. Алфавит служащих трибунала. Проекты приказов по трибуналу с 26 марта по 23 сентября 1921 года. Алфавит справочник. Разносная книга. Книга канцелярских принадлежностей. Книги следственного отдела: Книга личных счетов членов коллегии следователей. Настольный реестр следственного отдела. Журнал исходящих бумаг следственного отдела. Входящий журнал следственного отдела. Книга арестованных следственного отдела. Журнал распределения заседаний трибунала. Реестр переписки не принятой к производству. Алфавит привлеченных к ответственности. Настольный реестр. Алфавит осужденных. Архивная книга. Алфавитная книга переписки. Хозяйственная часть трибунала: Денежный журнал. Книга авансовых сумм. Приходо-расходная книга казначея. Книга долговых документов. Тетрадь копий талонов к ассигновкам. Книга продовольствия. Книга фуража. Книга оружия. Книга отопительных и осветительных материалов. Книга обозного имущества. Книга вещевого довольствия. Тетрадь арматурных списков на красноармейцев. Аттестаты на денежное довольствие. Аттестаты на продовольствие.(4).
Также к акту прилагалась приемо-сдаточная ведомость канцелярских принадлежностей: линеек- 4 шт., чернильниц – 5 шт., счеты бухгалтерские – 1 шт., пресс-папье – 1 шт., крышек для чернильниц – 1 шт., машинок пишущих – 3 шт., ручек – 22 шт., календарей табелей – 6 шт., денежных журналов – 1 шт., книг вещевого довольствия – 1 шт., удостоверений на продовольствие – 1 шт., удостоверений на жалованье – 1 шт., чековых требований – 1 шт., ковочных книжек – 1 шт., арматурных списков комсостава – 25 шт., книг авансовых сумм – 1 шт., приходо-расходная книга казначея – 1 шт., рассыльная книжка – 1 шт., денежная рассыльная книга 10 листов, обложка к денежному журналу – 1 шт., журнал талон – 1 шт.(5).
Согласно выписке из приказа № 4 п.2, в дополнение приказа № 1 п.2 в Мурманском губернском революционном трибунале на сентябрь 1921 года работали следующие сотрудники: председатель – Гайлит Евгений Андреевич, заместитель председателя – Чижевский Иван Станиславович, члены коллегии – Комшилов Яков Алексеевич, Нечаев Николай Васильевич, Меллер Александр Моисеевич, Матусевич Никодим Петрович, Жуков Иван Иванович, следователи докладчики – Дяконов Владимир Аркадьевич, Савин Алексей Ас., старший секретарь – Горлов Владимир Ал., секретарь коллегии Сальников Борис Петрович, секретарь следственного отдела – Сухих Александр Васильевич, казначей – Костышев Алексей Павлович, бухгалтер – Семенова Лидия Александровна, комендант – Михайлов Родион Владимирович, делопроизводитель секретариата – Лобов Трофим Ильич, канцеляристка – Мюккенфельд Вера Николаевна, курьер – Климов Владимир, уборщица – Архипова Надежда, следователь – Гладков Николай. 29 сентября 1921 года на должность переписчиков-канцеляристов были зачислены Спирякин и Дудин. 4 октября 1921 года на должность уборщицы была зачислена Десятая Екатерина.(6).
Арматурный список на красноармейцев команды Реввоентрибунала Мурукрайона за 1921 год включал следующих сотрудников: Амосов Михаил, Анкундинов Михаил, Адаев Василий, Бибин Петр, Вершинин Степан, Дудин Егор, Иванов Александр, Иванченко Филипп, Карлов Сергей, Кошеров Иван, Кошеньков Иосиф, Кулагин Яков, Корякин Семен, Карташинов Алексей, Калмыков Ермолай, Кирейкин Филипп, Каблуков Петр, Кученин Александр, Кацуба Харитон, Литвиненко Емельян, Молчанкин Кузьма, Морозов Павел, Мещеряков Филипп, Манаров Андрей, Петров Прокопий, Панченко Иван, Пономарев Григорий, Родин Иван, Рубанов Трофим, Ракчеев Ефим, Рожков Леонтий, Соснов Филипп, Тимофеев Федор, Танов Егор, Хотин Михаил, Храмов Макар, Чернов Николай, Чежин Петр, Шаталин Петр, Шамшин Егор, Шевченко Мефодий, Шеченин Иван, Юртаев Василий, Климов Владимир, Кудашев Сергей, Спирякин Иван. Итого: 46 человек. Переписчики: Лобов Трофим, Черезов Дмитрий, Иванов Сергей.(7).
В декабре 1921 года в штат трибунала были приняты новые сотрудники: врид. коменданта Кошеров Иван Петрович, канцеляристы Спирякин Иван Фролович и Савельева Мария Лукинична, уборщицы Тарабрина Анна Ларионовна и Безносикова Екатерина Михайловна.(8).
В январе 1922 года председателем Мурманского губернского революционного трибунала являлся Меллер Александр Моисеевич.(9).
Приказом № 16 от января 1922 года по Мурманскому губернскому революционному трибуналу члены коллегии Матусевич Никодим Петрович и Комшилов Яков Алексеевич были выведены за штат сотрудников трибунала, исключены из списка и направлены в Мурманский губернский комитет РКП(б). Переписчик – красноармеец Дудин Егор был направлен в команду красноармейцев трибунала. Уборщица Безносикова – Десятая Екатерина Михайловна была уволена и направлена в отдел труда Мурманской губернии.(10).
Также в Мурманском губернском революционном трибунале работали двое подростков.(11).
Штаты Мурманского губернского революционного трибунала были определены в следующем составе: коллегия: председатель – 1, заместитель председателя – 1, члены – 7, секретарь – 1, сотрудники для поручений – 2, следственный отдел: наблюдающий за следователями докладчиками, член трибунала, заведующий отделом (следователь – докладчик) – 1, следователей – докладчиков – 9, секретарь – 1, сотрудников для поручений – 2, секретариат (наблюдающий, член трибунала), заведующий секретариатом – старший секретарь – 1, секретарей – 4, помощников секретарей – 5, делопроизводителей – 5, канцеляристов – 5, машинисток – 7, казначей – 1, бухгалтер – 1, курьеров – 5, уборщиков – 2, кучеров – 1, шоферов – 2, завхоз – 1, сотрудники хозяйственной части – 2, кладовщик – 1, учетно-статистическая часть: заведующий частью (старший статистик) – 1, статистиков – 2, чертежников – 1, делопроизводителей – 1, архив: заведующий архивом – 1, подшивальщиц – 1, комендатура: комендант – 1, помощник коменданта – 1, команда – 10, средства передвижения: лошади – 2, автомобиль – 1, экипаж – 2, грузоподвода – 1.(12).
В процессе работы сотрудники Мурманского губернского революционного трибунала часто выезжали в командировки. Так, 8 ноября 1921 года красноармеец Павел Морозов был командирован в г. Петрозаводск для передачи вещественных доказательств в Петрозаводский исправдом.(13). 18 ноября 1921 года заместителю председателя Мурманского губернского революционного трибунала Чижевскому было выдано предписание об организации выездной сессии революционного трибунала, в составе: члена трибунала Жукова, представителя Мургубчека из технического персонала, следователя Савина и секретаря Сухих. По организации выездной сессии сотрудники трибунала направились в г. Кемь для принятия соответствующих мер по отношению появившихся в Кемском уезде бандитов и лиц, содействующих им. К лицам, которые принимали явное участие в вооруженном выступлении против Советской власти, а также к лицам содействующим их работе, сотрудникам трибунала предоставлялось право применения высшей меры наказания на месте, с сообщением обо всех случаях таких репрессий в Мурманский губернский революционный трибунал. О ходе работ сотрудники трибунала должны были докладывать председателю трибунала Гайлиту Е.А. два раза в неделю кратко по телеграфу.(14).
В тот период в своей работе Мурманский губернский революционный трибунал тесно взаимодействовал с различными воинскими частями, которые располагались в разных местах Мурманского края, в частности: 1. Штамур – Мурманск. 2. Управление НачартаМУР – Мурманск. 3. Управление военно-продовольственного снабжения – Мурманск. 4. Управление отдельной легкой батареи – Мурманск, Кемь. 5. Управление отдельной сводно-тяжело-гаубичной батареи – остров Революции. 6. 1 морская батарея – остров Торос. 7. 2 морская батарея – Тюва Губа. 8. Штаб 1 батальона 379 полка – Мурманск. 9. Штаб инженерной роты Мурукрайона – Мурманск. 10. Штаб пулеметной роты Петрукрайона – Мурманск. 11. Штаб роты связи Мурукрайона – Мурманск. 12. Штаб 31 десантного отряда – Мурманск. 13. Управление Санчасти Мурукрайона – Мурманск.(15).
Сотрудники трибунала помимо основной работы, выполняли работу по совместительству и сверхурочные работы. Так, Комшилов Я.А. был направлен в отдел управления на должность заведующего организационно-инструкторского п/отдела(16) и был определен список должностей по Мурманскому губернскому революционному трибуналу, по которым были разрешены сверхурочные работы: старший секретарь – 1, секретарь коллегии – 1, секретарь следственного отдела – 1, секретари общей части – 2, казначей – 1, бухгалтер – 1, делопроизводитель – 1.(17).
Для прохождения службы сотрудникам трибунала выдавали различные пропуска, в частности на право хождения по г. Мурманску после 24 часов ночи (18), на ношение и хранение огнестрельного оружия, а также сотрудники трибунала без письменного согласия председателя Мурманского губернского революционного трибунала не подлежали арестам и обыскам. Всем советским, военным учреждениям и организациям, а также частным лицам вменялось в обязанность оказывать сотрудникам трибунала безусловное содействие при исполнении ими возложенных на них служебных обязанностей.(19).
Само здание Мурманского губернского революционного трибунала находилось в г. Мурманске на площади Свободы.(20).
На вооружение сотрудников трибунала состояло следующее оружие: 13 винтовок и 1 карабин, 1500 штук патронов, 6 револьверов системы "Наган" и 1 револьвер системы "Виблей"(21).
Кроме оружия, сотрудники трибунала были обеспечены обмундированием. Так по ведомости для военнослужащих Мурманского губернского революционного трибунала требовалось: 6 полушубков, 6 пар валенок, 6 пар варежек или перчаток, 5 рубашек и т.д.(22). 4 ноября 1921 года следователю докладчику Мурманского губернского революционного трибунала Владимиру Дьяконову была выдана доверенность на получение из отдела снабжения Муробластьрыбы г. Александровска 20 оленьих, лопарских шапок для сотрудников трибунала.(23).
На содержание Мурманского губернского революционного трибунала в ноябре и декабре 1921 года были выделены следующие кредиты: выдача жалования сотрудникам – 36 600 000 рублей, приобретение канцелярских принадлежностей – 6 000 000 рублей. Почтово-телеграфные расходы – 1 800 000 рублей, путевые расходы – 7 000 000 рублей, отопление и освещение – 1 600 000 рублей, ремонт помещений – 1 200 000 рублей. Итого: 54 200 000 рублей.(24). Согласно платежной ведомости № 6 на выдачу жалованья сотрудникам трибунала в сентябре 1921 года были выплачены следующие суммы: старший секретарь Горлов Владимир Алексеевич – 24 300, секретарь коллегии Сальников Борис Петрович – 19 200, секретарь следственного отдела Сухих Александр Васильевич – 19 200, казначей Костышев Алексей Павлович – 19 200, бухгалтер Семенова Лидия Александровна – 19 200, комендант Михайлов Родион Владимирович – 18 600, делопроизводитель секретариата Лобов Трофим Ильич – 12 600, канцеляристка Мюккенфельд В.Н. – 12 600, курьер Климов Владимир – 10 680, уборщица Архипова Вера – 7 740.(25).
В процессе службы к работе сотрудников трибунала со стороны руководства предъявлялись претензии на нарушение трудовой дисциплины. Так, старший секретарь Горлов В.А. направил письмо канцеляристке Мюккенфельд следующего содержания: "Будьте любезны явиться на службу или же объясните причину Вашей не явке до сих пор, дабы не считать Вас манкирующей служебным положением. Больные не бывают на танцах, в душной, пыльной атмосфере".(26). По данному факту старший секретарь Горлов направил письмо в дисциплинарный суд при Мургубпрофсовете, для принятия соответствующих мер в отношении гр-ки Мюккенфельд.(27). 13 октября 1921 года председатель Мурманского губернского революционного трибунала Гайлит Е.А. издал приказ № 20, в котором указал, что: "Несмотря на приказ по Ревтрибуналу № 10 от 3 октября 1921 года п.3 члены трибунала и следователи не исполняют его, не аккуратно являются на службу и не отмечают часы прихода в книге (находящейся у старшего секретаря). В дополнение указанного приказа вторично предлагаю членам коллегии и следователям исполнять приказ № 10 от 3 октября п.3 дабы не давать повода к дезорганизации среди прочих сотрудников и в крайнем случае накануне излагать причины невозможности явки на службу к сроку, в соответствующей книге.(28). С разрешения председателя трибунала Матусевичу Никодиму Петровичу для приобретения печатей и штампов было выдано 200 000 рублей. В израсходовании указанной суммы был представлен счет на сумму 79 700 рублей. В израсходовании на извозчиков председатель трибунала просил Матусевича Н.П. представить счет на сумму 25 000 рублей. Оставшуюся сумму председатель трибунала потребовал высчитать из жалованья Матусевича Н.П.(29).
27 августа 1921 года Врид. Председателя Единого Верховного Трибунала при ВЦИК К. Карклиным была утверждена форма № 1, в которой указывалось ежемесячное движение дел, в частности Мурманского губернского революционного трибунала. Так за период с 1-го октября по 1-е ноября 1921 года по военному и основному отделениям трибунала находились следующие дела: возбуждено самим революционным трибуналом – 1, поступило в порядке подсудности – 44 дела, количество привлеченным по ним – 53 человека, передано в другие суды по подсудности – 2/2, прекращено в распорядительном заседании – 7/4, окончено в судебных заседаниях приговоры по которым приведены в исполнение – 3/6, окончено в судебных заседаниях приговоры по которым обжалованы в кассационном порядке – 1/1, осталось не рассмотренными на 1-е ноября 1921 года – 32/40.(30).
Как примеры какие дела рассматривались Мурманским губернским революционным трибуналом можно назвать следующие:
1. Слушалось дело за № 148/169 по обвинению сотрудников штаба Мурукрайона Тимофеева и Киберева в хищении документов из наряда № 28 штаба Мурукрайона. С постановлением военследователя революционного военного трибунала Строкина. Докладчик Чижевский. Постановили: передать в нарсуд г. Кемь для судоразбора.(31).
2. Слушалось дело № 182/210 по обвинению красноармейца команды продмагазина Ефимова Павла Ивановича и красноармейца инженерной дистанции Мурукрайона Кузнецова Сергея Гавриловича в денежной картежной игре. С заключительным постановлением члена коллегии Комшилова. Докладчик Меллер. Постановили: постановление утвердить и передать в нарсуд г. Кола для судоразбора.
3. Слушалось дело № 34 1-м уч. Погранособотделения по обвинению гр-на Фридрихсена Мартина в незаконном вывозе товаров за границу. Докладчик Меллер. Постановили: завести дело и передать в следственную часть для расследования.(32).
4. Слушалась переписка 1-го уч. Погранособотделения по обвинению секретного сотрудника Шлиссельбургского учпогранособотделения Колчина Николая Степановича в должностном преступлении и компрометации Советской власти. Докладчик Матусевич. Постановили: завести дело и передать в следчасть для расследования.(33).
5. Приговор по делу № 163/194. Отдел окружного революционного военного трибунала Петроградского военного округа и Балтфлота при Мурманском укрепленном районе в составе: председателя Чижевского, членов Нечаева и Меллера при секретаре Горлове в закрытом судебном заседании от 4 августа 1921 года заслушав дело за № 163/194 по обвинению старшего переписчика революционного военного трибунала Мурукрайона Черезова Дмитрия в разглашении служебных тайн, признал судебным следствием виновность доказанной в том, что он состоя на службе в революционном военном трибунале Мурукрайона в качестве старшего переписчика при занесении разного рода переписки в журналы входящие и исходящие, разгласил содержание рапорта начследчасти Кучина за № 200, касающегося лиц, служащих в Петрозаводском исправдоме, путем посылки письма своему знакомому Балбекову, находящемуся в вышеуказанном исправдоме в качестве каптера. В письме предупреждал последнего остерегаться зависправдомом Штемберга и завкаротделом Кацеблина. Принимая во внимание все вышеизложенное революционный военный трибунал Мурукрайона приговорил: Черезова Дмитрия Григорьевича, 30 лет, уроженца г. Костромы, мещанина, беспартийного, грамотного, женатого, лишить свободы с применением общественных принудительных работ сроком на шесть месяцев условно. Срок наказания считать со дня вынесения приговора, т.е. с 4 августа 1921 года. Приговор на основании ст. 29 положения о революционном военном трибунале – окончательный и обжалованию не подлежит. Председатель Чижевский. Члены, Нечаев, Меллер. Помощник секретаря Сухих.(34).
6. Реввоентрибунал Мурукрайона в составе председателя Чижевского, членов Матусевича и Булатова при секретаре Горлове, в закрытом заседании от 30 августа 1921 года заслушав дело за № 21/247 по обвинению бывшего представителя НКВТ в г. Мурманске Крептюкова в убийстве уполномоченного НКИД Ленгауэра, признал судебным следствием и признанием самого обвиняемого виновность доказанной, выразившуюся в том, что он 17 августа 1921 года утром войдя в комнату Ленгауэра помещавшегося в одном с ним доме, на почве ревности к своей жене пятью выстрелами из револьвера убил Ленгауэра наповал. Медицинская экспертиза своим актом от 24 августа 1921 года установила, что преступление было совершено Крептюковым в момент состояния патологического аффекта. Принимая во внимание все обстоятельства дела и политическую зрелость, как члена РКП(б), революционный военный трибунал Мурукрайона руководствуясь революционной совестью и коммунистическим правосознанием приговорил: Крептюкова Данила Александровича, 32 лет, пр. из г. Сквира, Киевской губернии, крестьянина, члена РКП(б), грамотного, лишить свободы с применением общественных принудительных работ под менее строгой изоляцией сроком на пять лет по специальности. Срок наказания считать со дня вынесения приговора, т.е. с 30 августа 1921 года. Отобранный при аресте револьвер системы "Кольта" за № 39638 конфисковать. Отобранные деньги согласно квитанции № 31 вернуть по принадлежности. Имущество убитого Ленгауэра согласно акта вернуть его родным. Приговор на основании ст. 29 положения о революционном военном трибунале окончательный и обжалованию не подлежит.(35).
7. Революционный трибунал Мурманской губернии в составе председателя военного отдела Чижевского и членов Меллера и Комшилова при секретаре Сальникове в открытом заседании заслушав дело за № 4/1, по обвинению гражданина Зуева Григория Яковлевича в двоекратном побеге из арестного дома, признал судебным следствием и признанием подсудимого, виновность доказанной, выразившейся в том, что он будучи осужден первый раз за кражу в 1921 году на два с половиной года нарсудом Смольнинского района и по отбытии половины срока наказания был направлен для работ в Мурманск, где за время пребывания в течении трех месяцев вторично совершил кражу со взломом и был вторично осужден нарсудом 2-го участка Мурманского уезда на три года. Находясь под стражей в Мурманском арестном доме в ночь с 15-16 августа с.г. взломав решетку окна бежал с другими осужденными и был задержан на ст. Кандалакша и препровожден в Мурардом. С 10-11 сентября вторично бежал из ардома взломав пол камеры и подкопав под полом проход бежал увлекая за собой четырех арестованных, но вблизи ардома был задержан вместе с остальными. Принимая во внимание вышеизложенное и неисправимость подсудимого, как вора и рецидивиста, как вредного элемента для Советской Республики, военный отдел Мурманского губернского революционного трибунала руководствуясь коммунистическим правосознанием и революционной совестью в интересах трудящихся приговорил Зуева Григория Яковлевича, 20 лет, уроженца Витебской губ., Городецкого уезда, Руднянской волости, дер. Жукова, крестьянина, беспартийного, грамотного, подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять. Приговор приводится в исполнение по истечении 48 часов с момента извещения соответствующих органов. Приговор на основании ст. 23 положения о революционном военном трибунале окончательный и обжалованию не подлежит.(36).
8. Выписка из протокола № 4 заседания Мурвоенревкома 10/1. Слушали доклад тов. Линовского о расстреле пом. комроты тов. Карташова начальником Особопункта ВЧК № 5 т. Соколовым. Постановили: ввиду противоречивой информации срочно командировать на место комиссию в составе начпосекра тов.Вильнера и представителя Ревтрибунала, которыми совместно с местным Ревкомом произвести детальное расследование дела и устранить причины волнения и недовольства среди красноармейцев.(37). Заключение. 2-го февраля 1922 года смешанно-следственная комиссия, назначенная Мургубревкомом в составе начпосекра Вильнера, члена коллегии революционного трибунала Савина, представителя особого отдела Кругликова и представителя УчКандалакшского Ревкома, расследовав дело расстрела помкомроты 3, 379 полка, члена РКП(б) Карташова Начособпункта 5 Соколовым, выяснили следующее: 6-го января 1922 года товарищем Карташовым в селе Ругозеро было созвано совещание членов РКП(б), местного ревкома и отряда особого назначения, на котором последний доложил, что в связи имеющимися слухами о приближении бандитов к указанной деревни, по слухам в количестве около 150 человек и принимая во внимание: первое, что часть гарнизона его, отступившая из Уланской волости не имела продуктов в течении десяти дней, второе, малочисленность гарнизона, всего в количестве 60 штыков с 8000 боевыми патронами при одном пулемете и 3 лентах. Красноармейцы на половину были разуты. Все это вместе взятое по его мнению могло бы гибельно отразиться на вверенном ему отряде. Считаясь с этим, что запрос патронов от Начюжрайона им был получен лаконичный отказ, товарищем Карташовым было предложено временно отступить в деревню Конецковдозерскую, откуда при получении пополнения людьми и боевых припасов сейчас же вернуться в оставленную деревню. Всеми договорами совещание согласилось и после всего этого товарищ Карташов, со всеми отрядами и Ревкомом в полном порядке отступил в Конецковдозерскую, о чем немедленно им было сообщено Начюжрайона, на что последний распорядился об аресте Карташова и о замене его товарищем Асмоловским комроты 5, 85 полка. Высланные с донесением об отступлении красноармейцы отряда особого назначения товарищи Александрович и Шабаев по пути следования встретили по дороге Начособпункта 5 Соколова, которому сообщили об отступлении, на что последний заявил, что по прибытию в Конецковдозерскую он Карташова за это расстреляет. На это товарищ Александрович заявил, раньше нужно разобрать, а расстрелять всегда успеет. Соколов на это ничего не ответил и поехал. По прибытию Соколов вызвал к себе Карташова, которому задал вопрос о причинах побудивших его отступить. Товарищ Карташов рассказал все сказанное им на совещании в Ругозере, после чего Соколов послал за комвзводом Надеинским, которому приказал принять дела у Карташова, говоря, что последнего он арестует и направит в распоряжение Начюжрайона товарища Монахова. По прибытию Надеинского товарищ Карташов вместе с ним отправился для сдачи дел, сдав ему одновременно револьвер. Сдача продолжалась не больше полчаса. По окончании сдачи Карташов явился к Соколову для ареста. Соколов увидя Карташова сказал что-то по фински находящимся в комнате красноармейцам, после чего два красноармейца Нюрквист и Егоров взяли винтовки. Соколов им сказал по русски "ведите его" и пошел вместе с ними уводя с собою товарища Карташова в лес. Минут через 10 Карташов был расстрелян пятью выстрелами в голову и в грудь. Перед расстрелом в помещении Карташов просил Соколова на слова последнего, что он его расстреляет, отложить расстрел на сутки для выяснения и разбора дела и просил также вызвать предревкома и когда Соколов ему отказал, он попросил отсрочить хотя бы на один час, чтобы написать письмо жене и детям, но гражданином Соколовым в этом было отказано словами "никаких пощад". Через два часа после расстрела в Ковдозерскую прибыл комроты 5, 85 полка Асмоловский, с приказанием Начюжрайона Монахова об аресте Карташова. Расстрел Карташова взволновал красноармейцев, которые узнав об этом собрались отправиться на станцию, говоря, что одного нашего командира убили белые, а второго особисты и в настоящее время они остались совершенно без командира, как овцы без пастуха. За такие слова два красноармейца, один член РКП(б) Блохин были арестованы Соколовым. Товарищу Асмоловскому с большим трудом удалось успокоить волновавшихся красноармейцев, сказав последним, что в настоящее время он является их командиром и их в обиду не даст и что Соколов будет предан суду, освободив также красноармейцев арестованных Соколовым. На основании всего вышеизложенного смешанно-следственная комиссия Мургубревкома полагала бы: Предъявить гражданину Соколову обвинение.1. В самочинном расстреле товарища Карташова в виду того, что обстоятельства дела сопровождающие расстрел, в данном случае не давали юридических прав на это.2. Обстановка данного момента не вызывала принятия таких крайних мер со стороны Соколова.3. Подобный расстрел без суда и следствия повлиял угнетающе и деморализующее на красноармейцев и комсостав и мог отрицательно воздействовать на боеспособность.4. Вина гражданина Соколова отягощается еще тем, что он по роду своей деятельности должен был стоять на страже законности и порядка и знать о том, что в данном случае требовалось применение законного следственного аппарата. А посему: гражданина Соколова привлечь за превышение власти к законной ответственности. Настоящий следственный материал направить в Мургубревком для обсуждения и направления по подсудности. Члены комиссии: Начпосекр Вильнер, член коллегии Мурманского губернского революционного трибунала Савин. Представители Мургубчека Кругликов и УЧ Кандалакшского ревкома Акулов в составлении заключения не участвовали.(38).
9. Дело по обвинению командира п/х "Андромеда" Антуфьева Тимофея Ивановича в избиении команды парохода. Характеристика. Антуфьев Тимофей Иванович, 29 лет, грамотный, Архангельской губернии и уезда, Петракеевской волости, дер. Петракеевской, кандидат РКП(б). Раньше служил командиром п/х "Павел", в настоящее время командир п/х "Андромеда". Судаков – начальник Иоканьгской тюрьмы (служил во время Миллера). Обвиняются в избиении команды парохода "Павел". 29-го марта 1920 года команда п/х "Павел" заявлением своим сообщили в Учет-водную транспортную чрезвычайную комиссию ст. Мурманск, что бывший командир парохода "Павел" Антуфьев во время Миллера на Севере был хорошо знаком с начальником Иоканьгской тюрьмы Судаковым и 12-го января 1920 года, напившись пьяный с начальником Иоканьгской тюрьмы Судаковым пришли на пароход, приведя с собой солдат, говорил Антуфьев команде "сейчас с вами расправимся" и действительно согнав всю команду с парохода и отдав в распоряжение начальника тюрьмы, последний стал наносить по очередно команде удары. Ввиду вышеизложенного и прошу привлечь сказанных тиранов к ответственности. Буксир "Павел" в то время обслуживал нужды Иоканьгской тюрьмы. По существу дела были приняты меры к выяснению состава и факта преступления особым отделом 6-й армии, последний дело и следственный материал передал в Морское пограничное особоотделение, которое по допросу свидетелей 10-го января 1920 года направило в Реввоентрибунал водного транспорта Северной области на распоряжение. Причем по рассмотрению имеющегося в деле следственного материала видно, что гр-н Антуфьев близко познакомившись с начальником тюрьмы Судаковым устраивал у последнего разные попойки. Также принимал с ними горячее участие механик п/х "Павел" Алексей Рудаков и напившись пьяные, по указанию Антуфьева и Рудакова, Судаков брал солдат и ходил истезать команду. Основываясь на вышеизложенном все же усматриваю, что дело следствием не закончено, ибо не допрошен в качестве обвиняемого Алексей Рудаков, а также и начальник тюрьмы Судаков, в силу чего пришлось вести дальнейшее следствие. На мой запрос, где находиться обвиняемый Антуфьев, как в Белмортране, так и Область Рыбы, то выяснилось, что Антуфьев является капитаном парохода "Андромеда", который милитаризован Мурманским военным портом, а что касается Судакова, то известно по газетам, что он расстрелян за другие преступления. В деле имеется телефонограмма № 298 о нахождении Антуфьева в распоряжении военного порта Мурманска. Таким образом постановил дело по обвинению Антуфьева и др. передать на распорядительное заседание Реввоентрибунала на предмет отправки подсудности в Реввоентрибунал Морских сил Северного моря. Завследчастью. г. Архангельск. 6 января 1921 года.(39). Выписка из протокола № 11 журнала распорядительного заседания отдела окружного революционного военного трибунала Петроградского военного округа при Мурманском укрепленном районе, в составе председателя Войтеховича, членов Кучина и Чижевского, при секретаре Горлове от 20 мая 1921 года. Постановили: На основании постановления ВЦИК об амнистиях 1 мая и 6 ноября 1920 года дело дальнейшим производством прекратить.(40).
1.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.1;
2.ГАМО.ф.99.оп.1.д.7.л.1, 1 с обор.;
3.ГАМО.ф.99.оп.1.д.7.л.4;
4.ГАМО.ф.99.оп.1.д.7.л.25;
5.ГАМО.ф.99.оп.1.д.7.л.27;
6.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.1,3,4;
7.ГАМО.ф.99.оп.1.д.3.л.26;
8.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.184;
9.ГАМО.ф.99.оп.1.д.3.л.16;
10.ГАМО.ф.99.оп.1.д.3.л.20;
11.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.51;
12.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.2;
13.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.78;
14.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.105;
15.ГАМО.ф.99.оп.1.д.3.л.2;
16.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.33;
17.ГАМО.ф.99.оп.1.д.9.л.2;
18.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.72;
19.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.84;
20.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.51;
21.ГАМО.ф.99.оп.1.д.6.л.24;
22.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.49;
23.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.71;
24.ГАМО.ф.99.оп.1.д.9.л.17;
25.ГАМО.ф.99.оп.1.д.9.л.18;
26.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.25;
27.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.67;
28.ГАМО.ф.99.оп.1.д.2.л.47;
29.ГАМО.ф.99.оп.1.д.9.л.10;
30.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.45;
31.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.10;
32.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.10 с обор.;
33.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.15;
34.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.18 с обор.;
35.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.28;
36.ГАМО.ф.99.оп.1.д.5.л.46;
37.ГАМО.ф.99.оп.1.д.13.л.38;
38.ГАМО.ф.99.оп.1.д.14.л.13а,13а с обор.;
39.ГАМО.ф.99.оп.2.д.7.л.53;
40.ГАМО.ф.99.оп.2.д.7.л.72.