Утром 11 января 1962г. в г. Полярном Мурманской области на борту дизельной подводной лодки "Б-37", стоявшей у пирса Екатерининской гавани, взорвался боезапас – 12 боевых торпед. В результате самой крупной катасторофы в истории российского подводного флота число жертв на "Б-37" и стоявшей рядом "С-350", а также на пирсе торпедно-технической базы достигло 122 человек.
Обстоятельства катастрофы "Б-37" изучала правительственная комиссия, которую возглавил Главком ВМФ Горшков С.Г. Сюда же входила большая группа ученых под руководством академика Александрова А.П. Сначала они выдвинули двадцать четыре версии, с каждой основательно работали. В итоге сошлись в одном: детонацию боезапаса спровоцировал объемный пожар в торпедном отсеке, истинную причину возникновения которого установить не удалось.
Министр обороны Маршал Советского Союза Малиновский Р.Я. доложил первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву Н.С. и Президиуму ЦК, что в случившемся непосредственно виноват командир "Б-37" капитан 2 ранга Бегеба, уцелевший в этой аварии. Он был отдан под трибунал, а целый ряд руководителей, в том числе командующий флотом адмирал Андрей Чабаненко, освобождены от занимаемых должностей.
22 июня 1962г. военный трибунал Северного флота под председательством полковника юстиции Федора Дмитриевича Титова оправдал командира подлодки "Б-37". Этот процесс вошел в историю военных судов как хрестоматийный пример проявления независимости судьи, преодолевшего давление на суд из высших эшелонов власти.
Федор Дмитриевич Титов родился в Москве в 1915г. После окончания десятилетки поступил в столичный юридический институт. Однако жизнь внесла некоторые коррективы в планы будущего правоведа. В 1939г. была основана Военно-юридическая академия, готовящая офицеров для военных трибуналов и прокуратур, в которую в предвоенные годы перевели часть студентов из других вузов. В их число попал и Титов. За два месяца до начала войны он закончил академию и был направлен в военный трибунал Балтийского флота. После войны он уже возглавлял отдел флотских трибуналов Управления военных трибуналов Минюста, а затем в звании подполковника юстиции проходил службу в качестве руководителя правового отдела Советской военной администрации в Германии, которая непосредственно управляла советской зоной оккупации с 1945г. до момента образования ГДР в 1949г.
В 1958г. Титов возглавил военный трибунал Северного флота.
Закрытое заседание трибунала по рассмотрению уголовного дела по обвинению Бегебы в совершении преступления, предусмотренного ст.260, п. "а" Уголовного кодекса РСФСР, проходило в Полярном с 18 по 22 июня 1962г.
Обвинительное заключение было сформулировано так:
– капитан 2 ранга Бегеба Анатолий Степанович, являясь командиром подводной лодки "Б-37", преступно-халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей, систематически нарушая требования Корабельного устава (КУ) и Наставлений Военно-Морского Флота;
…- во время возникшего на подводной лодке пожара около 8 час. 20 мин. Бегеба не выполнил долг командира, как это предусмотрено ст. 156 КУ, ст. 13 "Наставления по борьбе за живучесть подводной лодки". Зная, что в лодке осталось много людей, в главный командный пункт лодки он не спустился, обстановку не выяснил, личный состав на борьбу за живучесть корабля не возглавил и занялся выполнением второстепенных, не столь важных в создавшейся обстановке вопросов, по существу отстранившись от командования кораблем;
…- в нарушение ст. 126 КУ Бегеба недостаточно осуществлял контроль за боевой подготовкой личного состава, за состоянием оружия и технических средств, а также организации службы на корабле, вследствие чего на подводной лодке "Б-37" по вине личного состава имели место две аварии: в 1960г. – попадание морской воды в боевую торпеду и вывод ее из строя и в 1961г. – попадание воды в аккумуляторную батарею.
После оглашения обвинительного заключения Бегеба на вопрос председательствующего, признает ли он себя виновным, ответил: "Обвинение понятно. Виновным в том, что произошло на подводной лодке утром 11 января 1962г., себя не признаю. Что касается аварийных происшествий, имевших место в 1960 и 1961 годах во время автономного плавания, за них вышестоящим командованием я был наказан в дисциплинарном порядке. Оспаривать эти факты не имею оснований".
"…Многое пришлось пережить, передумать, пропустить через сердце, чтобы сделать единственно правильный и обоснованный вывод. С одной стороны – тяжелейшая катастрофа с многочисленными человеческими жертвами и огромным материальным ущербом, решение высшего партийного органа, приказ Министра обороны, выводы командования ВМФ, мнение ученых во главе с таким авторитетом, как академик Александров А.П., наконец, материалы органов следствия. С другой – требования закона обоснованно и убедительно определить, в чем конкретно состоит вина командира в случившейся катастрофе", – вспоминал о длительном процессе принятия решения Титов.
В ходе судебного разбирательства Титов и народные заседатели капитан 1 ранга Шкодин и капитан 2 ранга Савельев пришли к выводу, что часть эпизодов обвинения, предъявленные Бегебе предварительным следствием, подлежат исключению, как не нашедшие подтверждения в процессе судебного следствия. Часть других эпизодов имели место, но не в том объеме, как об этом сказано в обвинительном заключении. И они не могут служить основанием для вывода, что Бегеба "преступно-халатно" относился к исполнению своих служебных обязанностей, так как допущенные им нарушения не носили систематического характера и не добыто данных о том, что они повлекли за собою тяжелые последствия и находились в причинно-следственной связи с катастрофой.
На основании этого военный трибунал Северного флота 22 июня 1962г. приговорил: Бегебу по ст.260, п. "а" УК РСФСР оправдать, меру пресечения в отношении его – подписку о невыезде – отменить.
Оправдательный приговор вызвал бурную цепную реакцию. Подробно о том, что происходило за кулисами, рассказывает Титов Ф.Д.: "Посмотрел в зал. Присутствующие в полнейшем оцепенении. Все молча стоят. Полного оправдания подсудимого никто не ожидал! Первым пришел в себя и выскочил из зала военный прокурор полковник юстиции Титков. Несмотря на позднее время, он сумел организовать катер, на нем убыл в Североморск и, как выяснилось позже, сразу доложил адмиралу Касатонову об оправдательном приговоре. На следующий день начальник канцелярии военного трибунала передал мне приказание командующего немедленно прибыть к нему.
Я еще не успел толком доложить о своем прибытии, как адмирал, стуча кулаком по столу, набросился на меня:
– Вы что, решили Президиум ЦК учить?! Вы выбили у меня из рук рычаг, с помощью которого я хотел повернуть всю работу командиров по искоренению серьезных недостатков в службе, укрепить дисциплину! Вы что, решили быть умнее тех, кто был в госкомиссии, умнее прокуратуры флота, проводившей следствие по делу?!
Эту тираду командующий закончил тем, что заявил: такой приговор не соответствует действительности и по протесту военной прокуратуры флота будет отменен, а Бегеба все же будет осужден…
Я тоже вспылил и заявил:
– Что вы на меня кричите, ведь я вам в своей работе не подчинен!
Тогда Касатонов, топнув ногой, буквально закричал:
– А кому же вы подчинены?
– Я подчинен советскому правосудию!"
23 августа 1962г. кассационный протест военного прокурора СФ на приговор, которым был оправдан бывший командир "Б-37", рассмотрела Военная коллегия Верховного Суда СССР. Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного протеста военного прокурора, коллегия нашла оправдательный приговор в отношении Бегебы законным и обоснованным, так как выводы суда, изложенные в приговоре, полностью соответствовали установленным по делу данным.
О том, что приговор устоял в высшей инстанции, Титов узнал во время отпуска из телеграммы своего заместителя полковника юстиции Василия Маслова: "Оправдательный приговор оставлен в силе. Рад за правосудие. Поздравляю. Маслов".
Полковнику юстиции Титову 23 февраля 1963г. привоили воинское звание – генерал-майор юстиции, а еще полгода спустя его назначили начальником организационно-инспекторского отдела Военной коллегии Верховного Суда СССР.(1)